Метаморф - Страница 60

* * *

«Смерть в прямом эфире» – так журналисты окрестили разыгравшуюся на съезде драму – вызвала мощную волну возмущения. Под огонь критики попали все – начиная с рядовых полицейских, не сумевших обеспечить должную безопасность делегатов, и заканчивая самим Президентом. Не считая несчастного Младича, три человека погибли в давке, еще восемнадцать участников съезда получили травмы… Неудивительно, что утром следующего дня генерала Дюбуа срочно пригласили к министру внутренних дел Валентину Мухину.

Министр – тучный добродушный человек – на своем нынешнем посту оказался практически случайно. Всю жизнь Мухин занимался сельским хозяйством. Удачный карьерный рост – в основном по партийной линии – круто изменил его судьбу. Просто Мухин был в очень хороших отношениях с нынешним премьер-министром Генрихом Розенбергом: они состояли в одной партии, жили по соседству и частенько коротали вечера за игрой в бильярд… Предложив Мухину занять пост министра внутренних дел, Розенберг исходил из того, что Валентин имеет главное из необходимых на такой работе качеств – честность. А то, что Мухин плохо разбирался в новых для него обязанностях, да к тому же еще отличался необычайной мягкостью характера – совершенные ведь пустяки!..

– Здравствуйте! – обрадовался Мухин, увидев вошедшего в кабинет генерала Дюбуа, – Рад вас видеть! – Министр поднялся из-за стола, быстро прошел генералу навстречу, обеими руками пожал его ладонь. – Присаживайтесь, не стойте!

– Спасибо…

Дюбуа сел в кресло. Министр расположился напротив.

– Очень, очень нехорошо получается с этим чудовищем… – пожаловался Мухин. – Я, право, не знаю, что и делать… Вчера вечером мне звонил Президент – он крайне недоволен нашей работой! Предупредил, что, если я в ближайшее время не справлюсь с этой проблемой, ему придется принять некоторые кадровые решения.

Глаза Мухина были очень печальны. Дюбуа вздохнул.

– Понимаю вас, господин министр…

– Валентин Андреевич… – поправил Мухин, не любивший, когда к нему обращались столь официально.

– Понимаю, Валентин Андреевич… Мы делаем все, что можем, но ситуация и в самом деле весьма необычная. Нам никогда раньше не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

– Оно, конечно, так, но все равно необходимо как-то активизировать усилия. Назначьте на это дело самых опытных людей. Кто у вас лучший сыщик?

– Лучший сыщик Управления – Томми Райке. Именно он с самого начала и занимается монстром. В его команде весьма опытные люди.

– А мне говорили, что лучший у вас – Роберт Миллер.

Дюбуа поморщился. Миллер был выскочкой. Пять лет назад он сделал себе имя на убийстве медиа-магната Кена Пинтера. Дело не представляло собой никакой сложности. Просто Миллер выжал из него максимум возможного – в смысле собственного карьерного роста. С тех пор он успел завалить несколько расследований, однако многие в городе считали его лучшим сыщиком.

– Миллер действительно хорош, – сказал Дюбуа, не желая открывать дискуссию, – но тут не его профиль… Что касается Райкса, он уже один раз вышел на след монстра. И не его вина, что чудовище оказалось настолько живучим.

– Да, мне докладывали… – кивнул Мухин. – Скажу вам по секрету, – министр слегка приглушил голос, – что и у особистов тоже пока ничего не выходит. Они исследовали останки монстра, но это им ничего не дало. Их специалисты, – министр усмехнулся, – заявили, что с таким строением вообще жить невозможно!

– Просто это существо совсем другой природы, – сказал Дюбуа. – Уверяю вас, если его вообще возможно поймать или уничтожить, мои люди все сделают. Самое главное – не мешать им, не давить на них и не подстегивать.

– Так-то оно так… – вздохнул Мухин. – Но вы и меня поймите: Президент взял дело под личный контроль! Пожелание назначить на расследование Миллера исходит как раз от него.

– То есть это приказ? – Дюбуа посмотрел Мухину в глаза.

Тот не выдержал и опустил взгляд.

– Все, что говорит Президент, является приказом, – тихо и как-то очень виновато ответил министр. – Так что, пожалуйста, выполняйте.

– Интересно, а кто ему это посоветовал? – Дюбуа кивком указал в сторону портрета Президента. Мухин снова вздохнул:

– Голубчик, вы же не хуже меня знаете, откуда ветер дует. Скоро выборы, а Особый Отдел располагает очень большими ресурсами.

– Я так и понял. – Дюбуа сжал зубы. – Я могу идти?

– Да, конечно. И пожалуйста, голубчик, будьте поосторожнее.

– Я постараюсь… – сказал генерал и вышел из кабинета, подчеркнуто аккуратно прикрыв за собой дверь.

Это был провал. Причем провал полный! Томми мешал особистам, и они решили его убрать. И сделали все в лучших своих традициях, нанеся удар в спину. Потому-то Дюбуа их всю жизнь и ненавидел – с тех пор, как на своей шкуре узнал, что такое Особый Отдел.

Хуже всего было то, что генерал ничего не мог им противопоставить. Да, можно на все плюнуть и стоять до последнего, но толку-то? Откажись он сейчас снять Томми, и пришлось бы прямо в кабинете министра написать заявление об отставке. Да, это принесло бы некую толику удовлетворения – не более того. В остальном кругом – одни минусы. А так у него еще остались хоть какие-то рычаги управления ситуацией. С божьей помощью он сможет довести дело до конца и с почетом уйдет на пенсию. Здание министерства выглядело на редкость пустынным. Генерал шел по коридору и думал о том, что поступил правильно, в интересах дела. Тем не менее на душе было гадко.

* * *

Последние десять дней Томми работал как никогда в жизни. Просто понимал, что, если они не добьются успеха, им этого не простят. Знал, что на генерала Дюбуа давят со всех сторон, и пытался оправдать оказанное доверие.